За три дня пост на моем сайтике с 36 фото о кровавых событиях в Урумчи просмотрело несколько сотен человек человек. В комментарии к посту гость Solnce пишет 11 июня…

Люди!! Что за брееед???!! Вы на фото видели кто??? это Китайцы с палками! а Все трупы-это этнические уйгуры ! Я сама работаю в Казани,по работе ездила в Синьцзян, эвакуировалась из Урумчи 3 дня назад. Во-первых: Сейчас китайцы отрезали Урумчи от внешнего мира, там отключили интернет, сотовая связь работает с перебоями, уйгурские телеканалы закрыли,я не могла связаться с родными 4 дня!. Один знакомый хирург,который специализируется на операциях на голове,оперировал моего друга, рассказывает,что уже 5 дней не может выйти из клиники,боясь,что его расстреляют китайцы на улице,ведь внешность его сдает, он не знает ничего о своей семье…

там творится беспредел! На моих глазах китайские полицейские расстреляли из автоматов 15 уйгуров,которые были даже не вооружены!

Мне интересно,кто снабжает мир ложной информацией?! И действия уйгуров-это совсем не тема » исламского экстремизма«,это народ борется за выживание! Я все видела своими глазами! а началось все с того,что китайцы расстреляли двух уйгуров за ложное обвинение! Это было последней каплей мирного уйгурского населения. Люди! Опомнитесь! Уйгуров истребляют ханьцы,как это делали некогда фашисты с евреями!

На фото: полицейский арестовывает мужчину в Урумчи. Полицейские сообщили, что мужчина обвиняется в поджоге машин (Нельсон Чин/Блумберг Ньюз)

Расстрел уйгурских демонстрантов в городе Урумчи стал самым кровопролитным инцидентом в стране за последние 20 лет. Власти Китая показали, что в подавлении даже малейших намеков на сепаратизм не остановятся ни перед чем.

5 июля 2009 года в городе Урумчи, столице Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Китая уйгуры вышли на первоначально мирный протест против бездействия правительства в ответ на убийство, по меньшей мере, двух уйгурских рабочих-мигрантов рабочими из китайской народности хань на фабрике игрушек в городе Шаогуань в южной провинции Гуандун.2 Как сообщалось, сначала было не менее тысячи демонстрантов,3 в основном молодые мужчины и женщины, которые требовали провести расследование убийств.4 К вечеру 5 июля 2009 года протест перешел в насильственные действия, в результате которых погибли 197 человек, и более 1600 человек получили травмы.

Фото © AP, Reuters и др.

Урумчи, столица Синьцзян-Уйгурского автономного района на северо-западе Китая.

В воскресенье, 5 июля, тысячи этнических уйгуров вышли на демонстрацию в связи с инцидентом на игрушечной фабрике Шаогуань. В результате минимум два человек погибло.

Ситуация была напряжена до предела: уйгуры нападали на китайцев, участвовали в столкновениях с полицией… Утром жители Урумчи узнали, что в городе погибло 156 человек, более тысячи было ранено.

Правительство ввело комендантский час, но небольшие столкновения отмечались еще и вчера.

Далее текст Егора Низамова (издание «Коммерсант»)

Этническая чистка

Китайский город Урумчи — столица Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), самого большого региона в КНР. Самих уйгуров, представителей тюркской народности, исповедующих ислам, в городе, правда, не так уж много: они составляют примерно десятую часть от всего населения. Доля китайской титульной нации, ханьцев, гораздо выше — 71%. Однако по выходным в столице базарный день, и уйгуры стекаются туда из других городов.

Днем в воскресенье 5 июля торговцы с рынка, к которым присоединились и другие уйгуры из Урумчи, закрыли свои лавки и вышли на демонстрацию. Сначала у них в руках не было ни палок, ни камней: они просто требовали от властей правосудия. За десять дней до этого в городе Шаогуань, расположенном на южном побережье Китая, на одной из фабрик по производству игрушек произошла драка между уйгурами и ханьцами, в которой участвовали несколько сотен человек. Ее спровоцировала не подкрепленная никакими свидетельствами запись на местном сайте, утверждавшая, что на фабрике уйгуры насилуют ханьских женщин. В результате столкновений погибли по меньшей мере два человека — оба уйгуры. Через несколько дней полиция сообщила о задержании того, кто сделал запись на сайте, но этим и ограничилась.

Вышедшие на улицы Урумчи уйгуры требовали провести расследование убийств и наказать виновных. За несколько часов демонстрация разрослась, и в ней принимали участие уже около 3 тыс. человек. Вскоре начались столкновения с полицией. Демонстранты разбивали на своем пути все, что принадлежало ханьцам, и атаковали полицейские участки: по данным городских властей, более 250 машин были сожжены, две сотни магазинов разрушены. Китайские телекомпании показывали истекающих кровью ханьцев и тела, лежавшие на дорогах и тротуарах. Чтобы остановить беспорядки, на улицы города вывели подразделения народной вооруженной полиции, которая в Китае берет на себя охрану правопорядка, когда обычная полиция не справляется. В ее распоряжении бэтээры и пулеметы, и, по данным представителей уйгуров за рубежом, огнестрельное оружие применялось против демонстрантов без разбора.

По официальным данным, число погибших в тот день достигло 156 человек, раненых было более тысячи. Сколько из них ханьцев, а сколько уйгуров, не раскрывалось. Доступ к интернету в Урумчи заблокировали. В следующие дни обстановка в городе была относительно спокойной. За порядком на улицах следили вооруженные патрули. Во вторник сотни ханьцев попытались устроить ответные погромы, выкрикивая: «Бей уйгуров!», но полиция разогнала их, используя слезоточивый газ. Все эти события заставили председателя КНР Ху Цзиньтао покинуть Италию, где он должен был присутствовать на саммите G8, и вернуться в страну.

К тому времени правоохранительные органы Урумчи сообщили, что они располагают свидетельствами причастности к погромам Мирового уйгурского конгресса, который возглавляет Ребия Кадир, уйгурская предпринимательница и правозащитница, эмигрировавшая в 2005 году после пятилетнего заключения. «Некоторые участники демонстраций связывались с зарубежными абонентами«,— заявил источник и уточнил: имеются записи переговоров, на которых Кадир обещала своим сторонникам, что в Урумчи «что-то произойдет», и призывала демонстрантов быть смелее.

Впрочем, хотя Кадир иногда называют уйгурским далай-ламой, она не настолько влиятельна, чтобы по одному ее слову тысячи людей выходили на улицы. Дело в другом: несмотря на внушительные китайские инвестиции в СУАР, без которых регион, вероятно, до сих пор оставался бы пустыней, пусть и с богатыми нефтяными и газовыми запасами, уйгуры чувствуют себя ущемленным нацменьшинством, как и десятки лет назад.

Нефтегазовый сепаратизм

Для Пекина Синьцзян всегда был проблемным регионом (см. «Власть» N 25 за 2006 год). Однако именно в нем сосредоточены крупнейшие запасы почти всех минеральных ресурсов, которыми располагает Китай. На севере и северо-западе СУАР, где протянулись горные цепи Алтая и Алтынтага, добывают золото и драгоценные камни. В залежах на территории региона содержится четверть всей китайской железной руды, 40% угля и, что самое главное, крупнейшие в стране запасы нефти и газа. Доказанные запасы природного газа достигают 1,4 трлн кубометров, а по оценкам некоторых специалистов, достигают 10 трлн кубометров (для сравнения: все запасы российского газа составляют 40 трлн кубометров). Потребляют газ в основном промышленные районы на востоке страны, куда он доставляется по трубопроводу, проложенному до Шанхая. Похожая ситуация и с нефтью: в СУАР ее по меньшей мере 20% от всех китайских запасов.

Исследованием уйгурских залежей занимались еще во времена китайской империи в начале XX века. Но добывать нефть стали только в 1958 году, спустя десятилетие после того, как Китай окончательно установил контроль над регионом после многих лет хаоса, которым сопровождалась борьба уйгуров за независимость. Сейчас добыча нефти и газа полностью контролируется Пекином через государственную компанию PetroChina и ее дочерние предприятия, которые образуют крупнейшую корпорацию в КНР с активами почти в $150 млрд.

Доходы от продажи нефти и газа стекаются в столицу, как и налоговые отчисления добывающих компаний: в регионе остаются только считанные проценты. «Но многое из того, что уходит в Пекин, возвращается назад в виде инвестиций и дотаций«,— утверждает Ван Лэцюань, глава коммунистической партии Китая в СУАР. В последние годы уйгурский район переживает нефтяной бум: с 2000 года объемы добываемой нефти увеличились более чем в 20 раз. Регион быстро развивается: это легко заметить, сравнив старые кварталы уйгурских городов, застроенные одноэтажными глиняными домами, с жилыми комплексами новых районов. В прошлом году китайское правительство объявило о том, что построит в регионе вторую по счету железную дорогу стоимостью $17 млрд.

Естественно, уйгуров раздражает, что вместе с деньгами в их регион стекаются миллионы этнических китайцев (см. «Власть» N 11 за 2008 год), которых в СУАР уже около 40%, ненамного меньше, чем коренных жителей. Ханьцам зачастую достаются лучшие рабочие места. На руководящие посты в нефтяных и газовых компаниях почти не берут уйгуров, предпочитая китайцев, прошедших обучение на востоке страны. Да и среди обычных работников, обслуживающих нефтяные скважины, редко встречаются уйгуры. «Проблема в том,— говорит менеджер одного из нефтедобывающих предприятий неподалеку от города Луннань,— что я ничего не понимаю на их языке, а учить китайский они не хотят».

Очень многие уйгуры, которых всего во всем мире насчитывается около 20 млн человек, видят в притоке ханьцев, продолжающемся несколько десятилетий, угрозу национальной самобытности. В регионе традиционно сильны сепаратистские настроения. Среди сторонников отделения от КНР много радикалов, которые охотно прибегают к терактам. Только в 90-е годы их было более 200. Затем, когда Соединенные Штаты начали войну с терроризмом, Китай использовал этот предлог, чтобы совершить тысячи арестов в СУАР: полиция задерживала любого, кого подозревали в связях с сепаратистами. После этого наступил период относительного спокойствия. Но в прошлом году, когда в Пекине проводились Олимпийские игры, в СУАР снова гремели взрывы.

Массовые инциденты

В апреле 2008 года службы безопасности Китая объявили, что им удалось арестовать в Урумчи группу из 45 уйгуров, которые планировали похитить спортсменов во время игр. Затем сепаратисты напомнили о себе за несколько дней до церемонии открытия: двое уйгуров похитили грузовик и атаковали на нем группу сотрудников пограничной полиции прямо в центре города Кашгар. Сначала уйгуры использовали самодельные гранаты, а затем пустили в ход ножи. В тот же день их поймали и приговорили к расстрелу.

Не прошло и недели, как сепаратисты провели еще одну акцию. 10 августа в СУАР взорвались сразу 12 бомб рядом с полицейскими участками, банками и торговыми центрами. По мнению Рохана Гунаратны из сингапурского Международного центра изучения политического насилия и терроризма, эти теракты продемонстрировали, что уйгуры находят новые способы сопротивления китайским властям: «Хотя китайцы научились обезвреживать террористические группы внутри страны, нападавшие прошли тренировку за рубежом, и вооружение получили оттуда».

В Пекине давно говорят о связи сепаратистских группировок уйгуров с талибами и «Аль-Каидой». Главная из них, по утверждению китайских властей,— некое Исламское движение Восточного Туркестана. Существование такой организации вызывает сомнения у многих специалистов, однако террористическая угроза дала Китаю основание для дальнейшего ужесточения режима в СУАР. С октября прошлого года всем чиновникам, в том числе уйгурам, запрещено посещать мечети. Молитвы в общественных местах также попали под запрет. По словам самих уйгуров, они потеряли возможность выезжать за рубеж: правительство требует, чтобы они размещали $6000 на банковском счете перед тем, как покинуть страну. Даже хадж они теперь могут совершать только в составе специально отобранных групп.

Глава СУАР Нур Бекри заявил, что эти меры обеспечат стабильность в регионе. Но получилось наоборот. Уже в марте спикер парламента СУАР в интервью агентству Reuters заявил: «Мы не верим, что враждебные силы внутри страны и за рубежом сдались. Боюсь, нам придется столкнуться с еще более серьезными угрозами стабильности, чем в прошлом году. И борьба с ними, вероятнее всего, будет более ожесточенной».

События прошлой недели подтвердили опасения Бекри. После жестокого расстрела демонстрантов к уйгурским сепаратистам наверняка поступит пополнение. А террористы из их числа, по прогнозам специалистов, могут попытаться испортить китайской коммунистической партии большой праздник, намеченный на 1 октября,— 60-ю годовщину основания КНР.

Впрочем, власти Китая ясно показывают, что уйгурский вопрос для них закрыт. Все дни, пока в Урумчи шли беспорядки, китайская государственная пресса сообщала о преступлениях бунтующих уйгуров. О причинах, вызвавших недовольство и насилие, не говорилось ровным счетом ничего. Власти сделали только одну уступку демонстрантам, объявив о задержании 13 ханьцев, участвовавших в драке на фабрике игрушек. Но генеральная линия в отношении СУАР не обсуждается. Такой же подход использовался при подавлении прошлогодних беспорядков в Тибете.

Около месяца назад на сайте государственного новостного агентства «Синьхуа», основного информационного органа власти, появилась статья под названием «Улучшение нашей способности реагировать на массовые инциденты». По форме это была запись беседы трех китайских журналистов, говоривших о том, «каким образом следует действовать в ответ на массовые инциденты, которых должно быть много в 2009 году». Они подчеркивали, как важно, чтобы власти оперативно предоставляли информацию о волнениях и не допускали распространения слухов (то есть каких-либо других сведений, кроме официальных). Говорили об обязанности всех, даже мелких, чиновников следить за нарастанием народного недовольства и сообщать о нем. Но, главный вывод выглядел так: «немедленное исполнение требований народа делает психику людей раздражительной. Из-за этого люди начинают ожидать моментального удовлетворения своих потребностей». Недовольные своим положением уйгуры, в раздражительности которых все только что убедились, могут вывести из этого простейшее заключение: ничего хорошего от китайских властей ждать не приходится. Ни моментально, ни в обозримом будущем.