Откуда взялся «бегущий крест», или Почему на флаге Германии поселилась свастика, а не пятиконечная звезда

Из книги «Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить», автор — Кормилицын Сергей

Мы жили веками, мы были богами,

Теперь мы застыли у вас под ногами.

Мы были из бронзы, из меди, из стали —

О нет, не мертвы мы… мы просто устали.

Ужель не пора нам могучим бураном

Приникнуть, как прежде, к притонам и храмам,

И к вспененным ранам, и к гибнущим странам,

И к тупо идущим на бойню баранам?!

Олег Ладыжинский. «Ересь свастики»

Символ, о котором пойдет речь в этой короткой главе, в современной культуре неразрывно связан со злом и ненавистью. Свастика, – «паучий крест», главный знак нацизма… Сколько вокруг нее нагорожено нелепых легенд и слухов! Самая неправдоподобная – о том, что в основе знака четыре буквы «Г» – от фамилий Гитлера, Гиммлера, Гесса и Геббельса. Несмотря на видную невооруженным взглядом абсурдность такого утверждения, легенда эта довольно живуча. Секрет этого, вероятнее всего, в лености ума тех, кто в нее верит: стоит написать упомянутые фамилии латиницей – и становится ясно, что к свастике они не имеют отношения. Хотя с Гитлером этот знак связан напрямую: именно он выбрал «бегущий крест» символом НСДАП.

Чаще всего серьезные историки на этом утверждении и останавливаются, не углубляясь в обсуждение вопроса, откуда вообще Гитлер выкопал этот «мотыгообразный крест». Ну выдумал безумный Адольф свой партийный символ – и ладно, есть множество куда более важных тем для обсуждения. Любители сенсаций, напротив, строят вокруг выбранного фюрером символа совершенно безумные цепочки рассуждений, которые при всем желании не назовешь логическими. Попробуем пройти между этими крайностями.

Итак, первое, о чем необходимо сказать, – это то, что в начале ХХ века свастика была символом весьма и весьма популярным. Начертав его на стальных шлемах, шли в бой члены так называемой бригады Эрхардта во время Капповского путча, значок с его изображением с удовольствием носили на лацкане друзья американской организации скаутов, и даже клоуны из знаменитого цирка Барнума украшали свои дурацкие наряды именно этим древним солярным знаком. Он смотрит на нас с банкнот, выпущенных российским Временным правительством, и с американских поздравительных открыток, с фронтонов домов, выстроенных в стиле модерн, и с мостовых европейских городов. Да что там говорить, если стилизованными свастиками в то время украшались даже пуговицы мужских костюмов! Это не говоря еще о таких изысках, как личная эмблема Елены Блаватской, собственно, и принесшей свастику в Европу. Так что в выборе Гитлером именно такого символа для его молодой партии не было ничего удивительного.

Эрхардт Герман (1881–1971) – один из организаторов так называемого Капповского путча. Офицер морского флота, служил во 2-й морской бригаде. После Первой мировой войны участвовал в разгроме Баварской советской республики. Организатор ветеранского подразделения «Викинги», многие члены которого стали впоследствии членами НСДАП и СА.

Капповский путч – попытка государственного переворота 13–17 марта 1920 г. в Германии. Предпринята монархистами во главе с одним из лидеров Немецкой отечественной партии Вольфгангом Каппом, генералами Эрихом Людендорфом, Вальтером Лютвицем и др. Заговорщики ставили целью свержение коалиционного правительства, возглавляемого социал-демократами, и установление военной диктатуры. Не был поддержан населением и регулярной армией и подавлен.

Добавить необходимо, что, возможно, в выборе именно этого символа сыграли свою роль детские воспоминания будущего диктатора: свастика была символом монастыря в Ламбахе (Восточная Австрия), где он в шестилетнем возрасте пел в хоре мальчиков. Вырубленная на каменной плите прямо над входом, она не могла не привлекать его внимания.

Полагаю, что у Гитлера были все основания обратиться к воспоминаниям детства, особенно после того, как стараниями народнических (фелькиш) теоретиков гнутый крест стал одним из самых популярных символов Европы. К слову сказать, именно из фелькиш-кругов происходили многие соратники фюрера. По крайней мере были весьма и весьма близки к ним. Именно они объявили свастику общим символом всех антисемитских организаций, посчитав, что отыскали символ, в принципе не свойственный культуре семитских народов. В этом значении свастика вошла в символику большого числа национал-социалистических союзов и объединений. Этот знак воспринимался ими как нечто исключительно германское, символ, который можно было бы противопоставить римскому кресту. По воспоминаниям Гитлера, когда речь зашла о разработке партийного символа, свои проекты представили многие члены НСДАП, но свастика присутствовала в каждом. Как вспоминал об этом сам Гитлер, «все бесчисленные проекты, присылавшиеся мне со всех концов молодыми сторонниками движения, поскольку все эти проекты сводились только к одной теме: брали старые цвета и на этом фоне в разных вариациях рисовали мотыгообразный крест». Подлинный же символизм этого знака ими не учитывался вовсе, да он, в сущности, и не был им нужен.

На деле свастика означает намного больше, чем символ одного отдельно взятого, да еще и проигравшего режима. Она связывает единой нитью очень многие нации от Северного Ледовитого до Индийского океана, потому что является живым свидетельством великого переселения народов, вынесенным предками древних германцев, славян, скандинавов из земель намного более южных, нежели те, что сами они называли родными. Широта ее распространения поражает: она украшает стены руин Мохенджо-Даро и скалы Тибета, конскую упряжь работы скифских мастеров, боевые щиты и одежду кельтов. Индийцы, китайцы, скифы, баски, славяне, германцы, кавказские народы – грузины, армяне, абхазы, дагестанцы, – все они видели в «бегущем кресте» символ солнца и огня, сменяющихся времен года, жизни как вечного и неостановимого движения, а то и символ плодородия, символ света и созидательных сил, знания и могущества. У древних германцев и скандинавов она присутствовала на женских украшениях, на клинках и ножнах мечей викингов, на вошедших одно время в моду широких наконечниках копий, шахматных фигурках и весовых гирьках расчетливых торговцев. Три луча, четыре, а то и восемь, направленные как посолонь, так и противусолонь – «рубящие кресты», сопровождали жизнь германца и скандинава от начала и до конца. Они вырезались на детской колыбели, чтобы ребенок рос удачливым под покровительством светлых сил, на девичьих гребнях, чтобы защитить красоту от злого колдовства и порчи, на надгробиях, чтобы усопший оставался спокоен и не тревожил живущих. Но все это прошло мимо сторонников Гитлера. Им это было неинтересно. В свастике они видели не более чем броский, примелькавшийся, бесспорно германский символ, и на том – баста.

Тут обычно принято ссылаться на то, что символ этот был также принят в обществе «Туле», тревожить прах Рудольфа фон Зеботтендорфа и Йорга Ланца фон Либенфельса, говорить о том, что именно эзотерики «сосватали» Гитлеру «бегущий крест», а сам бы он ни за что не выдумал такую эмблему, нагнетать мистику и чернокнижие, ссылаясь на неких «высших», диктовавших вождю свою волю, поминать – а как же без этого! – Алистера Кроули и прочее, прочее, прочее. В качестве словесной пудры, которой можно, по идее, засыпать любые мозги, такие рассуждения, наверное, и сошли бы. Но тут приходит на память цитата из книги Юлиуса Эволы, – пожалуй, большего фашиста по своему духу, чем Гитлер и его соратники, вместе взятые: «Что касается правильного понимания и использования изначальных символов, крайне сомнительно, что национал-социалисты – начиная с самого Гитлера – по-настоящему осознавали значение основного символа национал-социализма – свастики. По словам Гитлера, она символизировала „миссию борьбы за победу арийского человека, за триумф идеи созидательного труда, который всегда был и будет антисемитским“. Поистине примитивное и „профанское“ толкование. С точки зрения арийского происхождения совершенно непонятно, что общего могло быть между свастикой, „созидательным трудом“ и еврейством. Кроме того, этот символ фигурировал не только в арийской культуре. Не объяснили и того, почему свастика как национал-социалистический герб была перевернута, то есть вращалась в направлении, противоположном общепринятому при ее использовании в значении солнечного и „полярного“. Вряд ли при этом знали, что обратное движение знака символизирует могущество, тогда как нормальное вращение означает „знание“. Когда свастика стала эмблемой партии, у Гитлера и его окружения напрочь отсутствовали знания подобного рода». Скорее всего, свастику и в самом деле выбрали потому, что символ этот был модным, но «свободным». В том смысле, что ни одна политическая партия его еще не застолбила – эзотерические и теософские кружки не в счет. В принципе с тем же успехом на знамени НСДАП могла поселиться и пятиконечная звезда.

«Туле», общество (Thule Gesellschaft) – эзотерическое общество, «орден», созданный по образцу масонских лож в Мюнхене после Первой мировой войны, провозгласивший своими официальными целями изучение и популяризацию древнегерманской литературы и культуры. Свое название «Туле» получило по имени легендарной земли, прародины древней германской расы, о которой сообщал греческий географ Пифей. Основателем общества был барон Рудольф фон Зеботтендорф, общая численность – около 15 000 человек, по большей части беспомощных болтунов и фантазеров – журналистов, писателей, поэтов, преподавателей университетов, немногих армейских офицеров. Идеология общества «Туле» базировалась на концепции германского расового превосходства, антисемитизме и пангерманской мечте о новом могущественном германском рейхе.

Эвола Юлиус (1898–1974) – итальянский мыслитель, эзотерик и писатель. Автор книги «Фашизм. Критика справа». Считал, что национал-социалисты слишком далеко отошли от чистоты консервативно-революционных доктрин. Его идеи легли в основание идеологии современного антидемократического и антикоммунистического движения.

Звучит странно, не так ли? Особенно учитывая, что отношение к звезде и к свастике у нас сформировано с детства. Как-то странно представить себе «паучий крест» на знамени молодой советской республики и красную пентаграмму на броне немецкого «тигра». Тем не менее все могло сложиться именно таким образом.

Начать нужно с того, что пентаграмма, так же как свастика, была в большом почете у разного рода теософов, искателей тайного знания, путей управления миром. В частности – у невероятно расплодившихся в XIX веке масонских организаций. Не будем вдаваться здесь в сущность масонства – речь о другом – скажем лишь, что в государственную символику пентаграммон перекочевал именно оттуда. В первую очередь потому, что члены масонских лож весьма нередко оказывались у руля в той или иной державе, а когда дело доходило до разработки государственных символов, использовали то, что было им привычно и знакомо. Именно поэтому, скажем, маленькие звездочки знакомых очертаний украшают флаг Соединенных Штатов Америки. Похоже, кстати, что и в российской истории пятиконечная звезда появилась совсем не случайно. Инициатором ее появления на гербе и флаге Советской России традиционно называют Льва Троцкого.

Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович (1879–1940) – советский политический деятель. В социал-демократическом движении с 1896 г. С 1904 г. выступал за объединение фракций большевиков и меньшевиков. В ходе революции 1905–1907 гг. – фактический лидер Петербургского совета рабочих депутатов. В 1908–1912 гг. редактор газеты «Правда». В 1917 г. председатель Петросовета, один из руководителей Октябрьского вооруженного восстания. В 1917–1918 гг. нарком по иностранным делам;в 19181925 гг. нарком по военным делам, председатель Реввоенсовета республики, один из создателей Красной Армии. Член ЦК в 1917–1927 гг., член Политбюро ЦК в октябре 1917 г. и в 1919–1926 гг. Потерпел поражение во внутрипартийной борьбе с Иосифом Сталиным, в 1927 г. исключен из партии, выслан в Алма-Ату, в 1929 г. – за границу. Убит в Мексике агентом НКВД испанцем Раулем Меркадером.

По одной из версий, он был членом масонской ложи «Великий Восток» и потому, собственно, и предложил эту эмблему соратникам по партии. Впрочем, на самом деле тут история довольно темная: был Троцкий масоном или не был, действительно ли именно он предложил использовать пентаграмму или эта светлая идея посетила кого-то другого, теперь, за давностью лет и отсутствием свидетельств и свидетелей, остается только догадываться. Суть, в общем-то, не в том.

Интереснее, что пентаграмма, или, как ее называли в Германии, «ведьмина лапа», соперничала со свастикой по популярности в фелькиш-кругах. В начале ХХ века среди фелькиш-теоретиков было модно искать следы германской культуры везде и во всем. В частности, они были готовы в самых странных местах искать следы рунической письменности. Так, руны видели в переплетении балок фахверковых домов, в формах народной выпечки, в узорах и орнаментах. Не удивительно, что Герман Вирт, один из классиков оккультного учения о рунах, считал, что пентаграмма – это тоже рунический знак. Один из вариантов начертания охранной руны Хагалл. Руна же эта, по мнению Германа Вирта, представляла собой иероглиф годичного цикла, потому что состоит из шести черточек, как бы указывая шесть положений солнца в течение астрономического года. А поскольку Хагалл, сведенная к пятиконечной звезде, лишена нижней черты, указывающей на юг, – это значит, что символ был создан там, где солнце зимой не встает вовсе. Сиречь – на далекой арктической прародине германцев. Гитлер к подобного рода «откровениям» был весьма чуток, так что, разыскивая подходящий символ для своего движения, он вполне мог бы использовать не свастику, а «ведьмину лапу». Просто как «более германский» символ. Но то ли Герман Вирт не был для него достаточным авторитетом, то ли пятиконечная звезда уже прочно ассоциировалась в Европе с победившей в России советской властью, иметь с которой что-то общее Гитлеру не хотелось вовсе, – так или иначе, символом национал-социализма была выбрана свастика.

Не будем углубляться в сослагательное наклонение, рассуждая о многочисленных «если бы» и «могло бы». Скажем лишь, что никакой мистический подтекст в этот символ изначально не вкладывался. Да даже когда Генрих Гиммлер взялся изо всех сил сакрализировать его, пытаясь придать государственной эмблеме дополнительную смысловую нагрузку, – даже тогда подтекст этот не появился. По меньшей мере для масс. И даже фанатично преданные режиму лейб-гвардейцы относились к «бегущему кресту» более чем спокойно. Символ себе и символ…