Человек тонкого юмора — Sento in seno, или Последние слова исторических личностей

Человек тонкого юмора   Sento in seno, или Последние слова исторических личностей

В постсоветском обществе, в эпоху постмодерна, постсвободы и постдемократии выживают исключительно постлюди. Нормальному человеку здесь нет места. Поэтому вернемся к тому чем мы обыкновенно все заканчиваем, а именно к смерти.

Из массы известных смертей нам по духу оказалась очень близка кончина Рене Декарта

Он в отличие от других мыслителей, которые оставили нам великие фазы типо: «Света, больше света» или «Надежда!.. Надежда! Надежда!.. Проклятая!» (Чайковский) или того хуже, как Людовик XIV, который кричал на домочадцев: «Чего вы ревете? Думали, я бессмертен?» Не говоря уж про Нерона — «Какой великий артист умирает» или про «Das ist gut» Иммануила Канта.

Декарт в отличие от вышеупомянутых выскочек, пренебрегая привычной академической латынью, на вульгарном французском языке, причем, выбрал самый фамильярный — фактически из домашнего обихода бытовой оборот, отчетливо, по слогам сказал «На этот раз пора уходить» Почти как сварливый Жан-Филипп Рамо, которому не понравилось каким макаром священник поёт псалмы у его смертного одра. Поэтому он, предложил ему склонится, а когда тот повелся, шепнул ему на ухо. Театральным шепотом, чтобы услышали все: «На кой-чёрт мне все эти песни, святой отец? Вы же фальшивите!»

А вот Малер перед смертью произнес только одно единственное слово — и оно было «Моцарт»

Историю про Декарта я услышал на лекции Мераба Мамардашвили лет сто назад. И запомнил. А теперь, спустя столько времени — уже Мераб почти тридцать лет как в земле — я понял, за что он его так любил. Они — оба два — были чем-то похожи. Просто есть люди, которые знают, есть люди, которые думают, что они знают, а есть такие, которые знают, что ничего не знают Подобная последняя разновидность знания — доступна немногим мудрецам и совсем небольшому числу гениев.

Ведь недаром в одном из своих дневников Декарт начертал короткую фразу по латыни «Выступаю в маске»

Правда, могу еще добавить, что не менее впечатляюще на фоне Рене Декарта и Рамо выглядит Лаврентий Павлович Берия. Когда он стоял у стенки, рассматривая расстрельную команду сквозь диоптрии своего пенсне он, как Малер, произнес предсмертную речь, состоящую только из одного единственного слова Это слово было:

— Скоты!

Лаврентий Павлович был человек большого и тонкого юмора.

А ещё, я думаю, что есть люди, которые становятся скотами, как только начинаешь обращаться с ними, как с людьми.

источник

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.